Последний месяц года – самый опасный для назначения ВНП, особенно его последние рабочие дни. Но совершенно не стоит недооценивать и камеральные налоговые проверки и в преддверии нового года имеет смысл подчистить налоговые риски прошлых периодов и не допустить их рецидива в будущем. При этом способы устранения рисков не должны приводить к еще большим налоговым рискам.
1.
Самая частая категория налоговых споров (с долей около 70%) - необоснованные вычеты при взаимодействии со спорными контрагентами (включая покупку «бумажного» НДС). Такой способ не является налоговой оптимизацией, а обычным схематозом и к тому же оставляет следы: задолженность перед техническими контрагентами и виртуальные товарные остатки (если предмет договора со спорными контрагентами – поставка товара).
От виртуальных товарных остатков часто пытаются избавиться такой же виртуальной утилизацией.
Например, проверяемый налогоплательщик являлся официальным дилером иностранного производителя, но также закупал аналогичное оборудование у спорных контрагентов, после чего полностью списывал его через 3-60 дней после поступления с основанием «в связи с полным отсутствием спроса» без проведения анализа рынка. Оборудование списывалось на основании актов, которые подписывались в том числе главным бухгалтером, но на допросе она сообщила, что спорные акты не подписывала. Утилизация не подтвердилась анализом бухгалтерского и налогового учета проверяемой организации. Налогоплательщик выдвинул версию о том, что списанное оборудование передавался бесплатно покупателям для проведения испытаний, но ни один контрагент это не подтвердил [1].
В другом споре, налогоплательщик утверждал, что спорный товар (табачную продукцию), утилизировал собственными силами (с помощью нескольких граждан Узбекистана). При этом арендодатель сообщил, что бракобойного оборудования на складе не было, отходы для утилизации не вывозились. Не смогли подтвердить утилизацию и работники проверяемого налогоплательщика, документы на транспортировку товара для утилизации также не были предоставлены, а руководитель полигона вообще опроверг, утилизацию товара проверяемой организации [2].
Исходя из многочисленной судебной практики по фиктивной утилизации можно выделить основные претензии налоговых органов:
Утилизированный товар или сырье было куплено у спорных контрагентов и фактически отсутствовало.
Свидетели (включая работников налогоплательщика) отрицают утилизацию товара.
Утилизация не подтверждена (нет подтверждения вывоза отходов, договора с организацией, имеющей лицензию на обращение с опасными отходами, нет оплат за утилизацию и т.д.).
Пороки документов (актов инвентаризации, актов утилизации и т.д.).
Помимо утилизации нередко используется продажа товара с уценкой.
Так налогоплательщик уценил товар (шаровые запорные краны) на 77% без привлечения специалиста, продал его взаимозависимой организации, которая в свою очередь продала товар однодневке, которая уже далее спорный товар никому не передала. Претензии налоговиков вызвала как сама покупка товара, так и его дальнейшая продажа с уценкой. В частности водитель, указанный в ТТН, подтвердил перевозку от налогоплательщика только деревянных стульев, но не запорных кранов [3].
В другом деле налогоплательщик уценил кирпич, который по документам ему поставил спорный контрагент (без оплаты, что является первым признаком «бумажного» НДС). Уценка была осуществлена на основании лабораторных испытаний кирпича, но экспертам образцы кирпича были предоставлены самим налогоплательщиком и суд сделал вывод о том, что экспертное заключение может свидетельствовать только о несоответствии прочности предоставленных образцов кирпича, а не всего уцененного товара, переведенного в категорию «бой кирпича» [4].
Как и в случаях спорной утилизации, главная претензия налоговиков к продаже товара с уценкой – это отсутствие реальности самого товара, переданного для уценки (то есть цененный товар вообще не покупался, соответственно не мог быть уценен и продан).
Интересно, что попытки избавиться от длящихся задолженностей перед спорными контрагентами путем оплаты векселями иногда находит поддержку даже на уровне Верховного суда РФ.
Так реорганизация кредитора путем слияния, с последующей ликвидацией по мнению судов не означает, что вексель не будет предъявлен третьими лицами. При не заявлении в установленный срок вексельных требований они считаются погашенными по истечении четырех лет со дня срока платежа векселей, который на момент проведения ВНП еще не наступил [5].
Также задолженности перед спорными контрагентами часто пытаются погашать с помощью договоров цессий, претензии к которым очень разнообразны (на основании судебной практики мы выделяем 15 основных признаков фиктивных цессий, включая отсутствие «предпосылок для заключения договоров цессии» [6] и отсутствие необходимого дохода у цессионария (нового кредитора) для покупки права требования [7]).
При этом, сама по себе утилизация товара, уценка, цессии, оплаты векселями не являются способами получения необоснованной налоговой выгоды и могут использоваться в обычной хозяйственной жизни, но с учетом налоговых рисков.
2.
Несмотря на то, что наиболее распространённый вид спора по НДС – необоснованные вычеты при взаимодействии со спорными контрагентами (включая покупку «бумажного» НДС), проблемы могут возникнуть и в случае, если контрагенты беспроблемные, а сделки реальные. Причина – использование товаров (работ, услуг) в необлагаемой НДС деятельности.
В судебной практике 2023 года встречаются как экзотические споры по необоснованным вычетам по НДС при покупке майнингового оборудования, предназначенного для производства криптовалюты (операции майнинга не являются деятельностью, облагаемой НДС) [8], так и банальные отказы в вычетах по НДС при покупке Айфона и чайника [9].
Например, для доказывания использования смартфона в рабочих целях, суду требовалось предоставить договор на услуги связи, доказательства несения обществом расходов на связь, распечатку звонков, свидетельствующую об осуществлении звонков в рабочее время и т.п. Для обоснованности вычетов по НДС на электрический чайник, который по версии налогоплательщика использовался в производственных целях для проведения коммерческих переговоров с контрагентами общества для представительских нужд, требовалось предоставить доказательства наличия представительских расходов, фактов ведения переговоров в администрации общества и т.д. Не сложно догадаться, что таких документов у налогоплательщика не оказалось, а подготовить их он не сумел.
Такие необоснованные вычеты выявляются в ходе обычных камеральных проверок, а незначительное количество судебных споров – следствие загруженности отделов камеральных проверок (просто руки до всех не доходят) и добровольной подачи уточненных налоговых деклараций самими налогоплательщиками.
3.
Дробление бизнеса – одна из самых разнообразных категорий налоговых споров. При этом среди контраргументов у налогоплательщиков набирает популярность два: объяснение признаков дробления договором коммерческой концессии (франшизы) и переходным периодом, в котором один участник группы компаний прекращает деятельность, а другой ее начинает.
Проблема в том, что в целом удачные аргументы в одном споре могут совершенное не подходить для другого. Так налогоплательщик после отмены ЕНВД раздробил бизнес на 4 взаимозависимых ИП, с которыми заключил договоры коммерческой концессии, при этом ни разу роялти не оплачивалось, а единственным обоснованием такой структуры была экономическая невозможность применять ОСН на конкурентном рынке (отметим, что обоснование структуры бизнеса налоговым фактором – абсолютно ошибочная позиция).
Примечательно, что это один из редких споров, в котором дробление было выявлено в ходе камеральной, а не выездной налоговой проверки [10].
4.
Использование объектов интеллектуальной собственности – абсолютно нормальная деловая практика, которая может быть никак не связана с получением необоснованной налоговой выгоды. Но часто получается иначе (практика 2022-2023 годов по использованию товарных знаков - вообще сплошь плохая).
Так налогоплательщику доначислили 11,5 млн руб., в рамках камеральной проверки декларации по налогу на прибыль, хотя размер роялти был рыночным: 2-5%. Налоговые органы использовали стандартные аргументы:
Взаимозависимость (правообладатель-ИП – единственный участник общества-лицензиата).
Источник дохода ИП – роялти и проценты по займам, при этом у него нет коммерческих расходов. То есть деньги берет, но ничего для продвижения товарного знака не делает.
Товарный знак использовался обществом до заключения лицензионного договора с ИП (в ответах на требования налогового органа).
При снижении выручки организации было увеличено роялти.
С 2020 г. лицензионные платежи перестали выплачиваться (при этом организация, применяющая ОСН уменьшало налог на прибыль, а ИП-правообладатель, применяющий УСН не уплачивал налог, т.к. фактически роялти не получал).
Если бы ООО погасило задолженность перед правообладателем, ИП утратил бы право на УСН.
Узнаваемость товарного знака - результат деятельности самого ООО, а не правообладателя.
Критическая проблема в таких спорах — это отсутствие ответа на вопрос: «Зачем лицензиату именно этот товарный знак и почему он не зарегистрировал его сам?». Если ответ на этот вопрос найден, налоговые риски при выплате роялти можно признать умеренными (при рыночном размере и правильном документальном оформлении).
5.
Переквалификацию договоров с ИП и/или самозанятыми в трудовые отношения зачастую провоцирует сам налогоплательщик, но в некоторых случаях позицию удается отстоять в суде.
Так фитнес-клуб заключил 23 договора с ИП-тренерами. Реальность услуг налоговым органом не оспаривалось. Договоры предусматривали возможность привлечения к оказанию услуг тренерами третьих лиц (и это очень хороший аргумент в пользу отсутствия трудовых отношений), сами тренировки согласовывались с клиентами, а не фитнес-центром, выплаты производились 1 раз в месяц, размер оплаты зависел от количества тренировок. Возможность использования исполнителем по договору возмездного оказания услуг имущества заказчика (спортивного зала и инвентаря) прямо предусматривается ст. 713 ГК РФ.
У ИП-тренеров совпадали IP-адреса с фитнес-клубом, что объяснили обслуживанием 20 ИП у одной бухгалтерской организации (нежелательный признак в налоговом споре) [11].
В статье мы рассмотрели лишь небольшую часть налоговых рисков, которые могут перейти с 2023 года в 2024 для того, чтобы это не привело к доначислениям, возможно:
Провести налоговый аудит для выявления рисков, включая вероятность их наступления и сумму доначислений.
Разработать способы снижения выявленных рисков, соразмерные степени риска.
Реализовать план по снижению налоговых рисков, не допуская ошибок.
Сноски к статье расположены ниже
Тут главное помнить, что, налоговое планирование – стратегия, в том числе по предотвращению рисков, а налоговая оптимизация – тактическая задача спихнуть НДС в конце квартала или создать 101 упрощенца в месяце, когда лимитов по УСН уже не хватает и такая модель рано или поздно приведет к доначислениям.
Чтобы предусмотреть все возможные налоговые риски, добиться безопасного, полного и эффективного контроля над бизнесом, максимальной оптимизации налогов и защиты активов, с учетом всех изменений в 2024 году, посетите ближайший закрытый онлайн-интенсив Ивана Кузнецова. Регистрируйтесь по кнопке ниже -
